Хотелось ругаться, кусаться и кидаться с кулаками. И развернуть мотоцикл, вернуться к посту полиции и отметелить этого шепелявого идиота с палочкой. Да какая ему, к чертовой бабушке, разница, как я езжу! Я ни разу, ни чуть-чуть, ни на полкапли ни на кого не наехала. И вообще скорость была маленькой. Для меня по крайней мере. Я привыкла выжимать до двухсот, а тут какие-то жалкие сотня с копейками. Нет, я точно загрызу этого гения от ума. Или его же палочку вставлю ему в его нижние девяносто.
Я даже не замечаю за гневным клокотанием мыслей, что все крепче и крепче вцепляюсь в акселератор, выкручивая его почти до упора. Мотоцикл не просто быстро едет, он почти летит. А магистрали становятся все более оживленными. Мне вслед гудят, но я удаляюсь от всех возмущенных настолько быстро, что и не слышу никаких звуков. Кажется, пролетаю на красный сигнал, по чистому везению вписываясь в зазор между не набравшими скорость машинами. Мне показалось, или я слышу сзади визг тормозов и звук удара? Но все это совершенно не важно, по большому случаю. Потому что я наконец созрела до того, чтобы вернуться к тому идиоту. Он у меня не только шепелявить будет, но и летку-генку посреди дороги танцевать!
Наконец, соизволила бросить взгляд на спидометр. Это я все же разогналась. Того и гляди, скоро взлечу. Пришлось резко сбавлять обороты. Сзади отчаянно засигналили, что окончательно вывело меня из себя. Сначала этому его дуделку оторву, а потом к тому поеду!
Резко и круто выворачиваю руль, чтобы прямо сейчас привести задумку в действие. Но на горячую голову не учитываю крутого изгиба дороги. Успеваю только на голых инстинктах бросить мотоцикл плашмя, чтобы он вписался между землей и нижним краем заграждения дороги. Но саму себя спасти столь же оперативно не успеваю. Левая рука просто огнем горит. На нее я как раз и приземлилась. Да и ноги не чувствую. И вообще что-то хреново мне... Плыву куда-то...
Сколько я так провалялась в полусознании - не знаю. Среагировала только, когда из-под мотоцикла меня вытащили и стали осматривать. Кажется, меня еще тормошили на предмет родственников. Я не помню, что именно сказала. Кажется что-то о последней букве. В алфавите или телефонной книге? Знакомых после буквы U у меня нет. А на нее только кузен и записан...

Отредактировано Karoline Hage (27.02.2013 23:31)

Странные ощущения, если честно. Так тяжело, как будто меня под пресс сунули. И вообще все тело ноет, болит и чешется. Да и мысли вялые очень. Глаза вроде бы открыты, и я смотрю в потолок своей родной комнаты, пытаясь вспомнить, что случилось и почему я не помню, как сюда попала. Почему-то в голову пришло, что я по какой-то причине в очередной раз распылилась на молекулы. Наверное, потому что, попытавшись, на поднятую руку взглянуть не смогла. Вообще ничего сделать не смогла. Мозг работал все быстрее, подкидывая последние воспоминания, которые он запомнил: дорога, заграждение и врачи, кажется, тоже были.
Глаза раскрылись сами собой, и оказалось, что моя комната существовала только в моем воображении. Потолок над головой имелся, но ничего похожего с так знакомым мне. Обычный. Белый. Больше ничего о нем я бы сказать не смогла бы.
Шевельнула пальцами – получилось. Правда, только правой рукой. К левой как будто с гирю прицепили. И между тем вспомнила почти все, особенно свое желание что-то сделать с полицией. Сглотнула. Для меня такое не свойственно. А значит снова это странное состояние… Год назад из-за этого странного приступа я потеряла работу. Три месяца назад из-за чего-то такого пришлось отписать кругленькую сумму одному из отелей на ремонт их ресторана.
- Кошмар… - я устало прикрыла глаза ладонью правой руки, не зная, как себя оправдать. А ведь мне еще с той самой полицией разбираться. Сто пудов, если я в больнице после аварии, то они в курсе происшествия. Следующая мысль заставила меня подскочить на кровати «Мотоцикл!» Если я его разбила, то на новый придется копить еще дольше, чем прежде, учитывая, что денежной работы больше нет. Обвела палату непонятно что ищущим взором, наткнулась на посетителя и едва не поперхнулась воздухом. Сегодня прям день сюрпризов, однако. Что тут делает кузен?
- У… кхм… Улька? – по привычке выдала я прозвище, которым наградила его в далеком сопливом детстве, когда полное его имя его было выговаривать трудно. С тех пор любила ввернуть его иногда в разговор, чтобы позлить. – Что ты тут?.. Ага, все-таки разгадали ребус про последнюю букву в телефонной книге... Или они вообще всех на ноги подняли? – кто они, и так понятно, - врачи. С собой у нее из документов только права были. Но кошмар, это мой голос? Меняю этот хриплый сип (или сиплый хрип) на стакан воды и мой привычный звонкий тембр.
И вообще, надо постепенно возвращаться к нормальной жизни и расхлебывать все, что натворила в своем приступе безумия. Снова общаться со всеми. И пинать себя жить дальше. Хотя с первого подобного случая мысли о собственном сумасшествии и палате с мягкими стенами посещают все чаще.

Я насмешливо сморщила нос и фыркнула, услышав свое старое прозвище. Пожалуй, после такого ненавязчивого напоминания о далеком детстве воспринимать реальность после приступа становилось легче. Так что сейчас я даже благодарна Ульриху за то, что напомнил. Хотя в остальное время обычно вполне себе искреннее негодую из-за сравнения себя любимой с мультяшным персонажем. В ответ кузен возмущается на Ульку. И все довольный и счастливы. Тем более, что пределы этих шуток всегда были четко очерчены. Эта маленькая перепалка шла всегда между нами, не выносясь на спор общественности. Правда, пока что сил поддерживать ее не находилось.
- Не надо маму. Она сейчас где-то на границе с Мексикой наслаждается очередным новым медовым месяцем. Пусть наслаждается. – покачала я головой. А зная свою дорогую родительницу, была уверена, что через час после того, как известие об аварии дойдет до нее, об этом узнают все Штаты. Пусть уж лучше остается в неведении. Ничего непоправимого ведь не произошло. К тому же, мать сто пудов будет докапываться до причин. Не рассказывать же, что у ее дочери периодически едет крыша. В общем, я твердо была убеждена в том, что куда ни плюнь, одни плюсы от того, что мама где-то там далеко и ни о чем не ведает.
Грозный тон я в своем состоянии плохо воспринимала, поэтому просто закатила глаза и тут же поморщилась от неприятных ощущений.
- Да, я тебя тоже очень люблю… - пробормотала я, прикидывая, как бы так половчее сорвать, чтобы выглядело и на правду похоже, и более невинно. В висках постепенно разливалась тупая ноющая боль, мешающая думать. В конце концов мной было принято поистине соломоново решение. – Если я сейчас расскажу полную версию, то ты в первых рядах пойдешь оформлять меня в психушку. Поэтому я лучше присоединюсь к какой-то из официальных версий. Пусть порадуются, что правильно угадали. Кстати, чья там выгоднее? Копов или врачей?  - я очень старалась перевести все в шутку. Интересно, а если изобразить амнезию, купятся? – И раз уж ты уже пообщался с доблестной полицией, что там с моим мотоциклом? – вот этот вопрос меня действительно очень интересовал. Был еще один, но я боялась его задавать. Звучал он примерно: успела ли я кого-то задавить. С некоторым содроганием вспоминая свои дикие желания в тот момент, не знала, что и думать сейчас.

Ульрих был прав. Ни одна из версий мне не нравилась. С одной стороны, в крови алкоголя не найдут, потому что его там нет. Я не пила. И это хорошо в том смысле, что если бы мозги помимо сумасшествия были затуманены еще и спиртом, то все могло окончиться куда плачевнее. Но в данной ситуации такое скорее минус. Кузен прав, последствия будут слишком веселыми. Если не будет привычного объяснения начнут докапываться глубже. Хреново, очень хреново. Я с трудом подняла руку и провела в оттяжкой по лицу, лихорадочно размышляя и придумывая выход. На секунду показалось, что его вообще нет. Кроме одной возможности.
Я кинула взгляд на Ульриха. Все, что он говорил, было разумно, правильно. И все-таки как рассказать подобную дикость? Что она может вот прямо сейчас исчезнуть, рассыпавшись на молекулы. Если бы такое сказали бы ей, то она бы решила, что это бред.
А вот весть про мотоцикл огорчила меня безмерно. Теперь мне долго не видать такого железного коня. В самом деле, не к родителям же идти на поклон. Я помассировала виски, усмехаясь. Чудесная вышла бы встреча.
- Ну раз ты так просишь... - выдохнула я, принимая таки решение. Лучше рассказать кузену, чему непонятно кому из полиции. Помотала головой. - И я прошу тебя подсказать, что делать. - подняла на него глаза. Ведь не просто же так говорят, что две головы лучше, чем одна. А моя, болящая, сейчас только за половину зачтется. - Я не пила сегодня алкоголя. Я вообще к нему не слишком хорошо отношусь. А в последнее время это просто опасно... - я попыталась сесть, не получилось. Пришлось оставить эту плохую затею. Видимо, не зря копы удивлялись, что я цела. Приложило меня действительно качественно. - Я не знаю причин происходящего, но периодически бывает... как бы это сказать... вот знаешь, есть выражение, будто бес вселился. Вот оно самое. Никогда раньше за собой такого не замечала, а тут будто накатывает. Знаешь, если бы мне рассказали бы, что я заодно и покусала бы там кого-то, то не удивилась бы. Я в принципе помню, что тогда происходит... Если головой не удариться, конечно! - не самая моя удачная попытка пошутить, если честно. - Знаю, с таким к психиатору обращаться надо. Но он не сможет помочь. Точно не сможет! - про остальные странные свои возможности говорить не стала пока что. Зато внимательно ловлю реакцию Ульриха на уже сказанное.