Папа всегда говорил, что упрямство меня до добра не доведет. Вот чем мне уперлась эта готовка? Я даже тренировку сегодня из-за нее пропустил, и сильно подозревал, что и завтра будет то же самое. И это при том, что я запросто могу себе позволить завтрак, обед и ужин в лучшем ресторане Оттавы изо дня в день, и еще в перерывах забредать перекусить, и не разорюсь.
Но коллекция кулинарных сборников и всяких дурацких журналов на ту же тему в полке все полнилась и полнилась, в холодильнике стали обитать совершенно дикие продукты, название половины приправ я бы не смог вспомнить без списка и под дулом пистолета, и все равно...
Все равно у меня ни черта не выходило.
Что не сгорело, то пересолено. Куда забыл насыпать соль - не дотушил. А что успел вовремя снять в огня и посолил строго по весам, в то забыл положить какой-нибудь ингредиент, без которого блюдо становилось безвкусным месивом. Все это порядком злило, и в кои-то веки я понимал социопатов.
Видеть никого не хотелось. Хотелось приготовить хоть раз все как следует и отправиться спать довольным собой и миром.
Но все пошло наперекосяк, как и всегда. Кажется, я перепутал нужную температуру, в то, что должно было стать пастой, превратилось в жутко смердящие угли.
А дальше "рецепт" известный: жратву (громкое название для продуктов, мной испоганенных) - в мусорку, посуду - в моечную машину, окно - нараспашку, чтобы хотя бы дышать можно было.
И в этот момент раздался звонок в дверь. "Не иначе, соседи притащились жаловаться. Кажется, с моими талантами самое время перебираться в отдельный дом. Если уж сожгу вместе с пастой и стены, претензии будут только у меня самого. К себе же."
Но этот голос спутать я бы не смог.
- Никоооль, - я обреченно осмотрел кухню. В общем-то, следов моего позора почти не было. Мусорка надежно скрывает погибшую нерожденной пасту, посуда уже сохнет. Разве что плита загажена и воняет гарью так, что я чувствую себя той самой лошадью, готовящейся издохнуть от никотина. "Ладно, выкручусь. Например, угроблю в ней на корню любопытство и все."
Я вытер руки и открыл дверь, пропуская девушку внутрь. Обнял, приветствуя, и сразу стал так, чтобы пройти она могла однозначно только в гостиную и не завернула на кухню.
- Не ждал, обрадован. Какими судьбами в Оттаве? Ты же вроде собиралась на лыжах кататься в Аппалачах, или мне это приснилось?

Пингвины? Очевидно, в своем стремлении научиться готовить я неплохо выпал из происходящих событий. Этак на месяц почти.
Что для меня, в общем-то, совсем не характерно. Обычно моего рвения в новых затеях хватало на неделю-две, и исключений было не так уж много. Лыжи (или сноуборд, по настроению), стрельба... Из представительного, наверно, и все.
А в этот раз я, как это называется, зациклился. Определенно, не помешает сделать паузу.
- Да я уж месяц отдыхаю, - пожал я плечами, - как видишь, даже не в курсе, где обретаются мои лучшие друзья.
Ну вот, докатились до неприятных вопросов. А я ведь так не хотел примешивать к этому делу свой дар, однако надо бы немного уменьшить уши и глаза у неуемного любопытства Николь... Впрочем, это же Николь. Нехорошо.
- У меня творится отпуск и больше ничего, - решительно ответил я, садясь в кресло напротив девушки и закидывая ногу за ногу, - и, поверь мне, пятнадцатилетние мальчики могут заниматься не только тем, о чем ты подумала.
Хотя и это, помнится, в те годы казалось вполне неплохим времяпровождением. Увлекательным и достаточно... эмоциональным. К счастью, в моей комнате на двери была задвижка, так что от нелепых казусов я был застрахован. Но сейчас не об этом.
- На кухне холодильник, мойка, стол, посудомоечная машина, пять... нет, четыре стула, некоторое количество продуктов и мусора. Кажется, все. А что ты хотела там найти? - поинтересовался я с искренним интересом, решив изображать тормоза до конца. Несмотря на то, что Николь я знал уже не первый десяток лет, все равно рассказывать о своих кривых руках и полной кулинарной бездарности мне не очень хотелось. Это было как-то даже унизительно.

Я сильно опасался, что Саймона нам никуда не удастся вытащить еще долго. Периодически он делал попытки сорваться к нам, однако первый же звонок Изабель разрушал всю идиллию и заставлял его мчаться назад, пыхтя и подпрыгивая. После того, как она сдернула его пару раз чуть не с другого конца света, я решил пожалеть беднягу. За нашу дружбу я не опасался - она еще и не один брак переживет - однако время от времени начинал по нему скучать. Очевидно, Николь тоже.
Впрочем, пока что и без Саймона проблем хватало - Николь решила все же лично проверить кухню. И я почему-то даже не удивился. И порадовался собственной предусмотрительности, которая большую часть палева ликвидировала.
- Прошу вас, миледи, - я сделал рукой приглашающий жест в сторону кухни, - а что будет, если я-таки зажарил соседа и собирался его тихо и быстро сожрать?..
Каннибализм - никогда не пробовал. И даже не стремился. Хотя, в общем-то, можно ли считать меня человеком - вопрос открытый. В любом случае, человечина - это как-то чересчур. И вообще какого черта я об этом думаю?
На кухне дожидалась уже сухая посуда в моечной машине, старательно спрятанная мусорка и завеса дыма. Сквозняком основную массу вонючего "тумана" уже вынесло из комнаты, однако я бы откровенно предпочел вернуться в гостиную даже не столько из-за мерзости запаха, сколько из-за того, какие эмоции во мне вызывал. Разочарование никогда не было моим любимым ощущением.
- Ну что? - поинтересовался я, подходя к распахнутому окну и присаживаясь на подоконник, - нашла что-нибудь достойное вашего монаршего внимания?
Всегда любил троллить Николь ее псевдоинтеллигентностью и аристократическими замашками.

- Поверь мне, плита вполне жива, - я не слишком рвался беседовать на тему психов и того, какие удивительные порой мысли приходят им в голову, - просто немного испачкалась.
Немного - это я, конечно, преуменьшил размеры проблемы. Но, в общем-то, это всего лишь плита. Думаю, никто не умрет, если она так постоит еще немного. И чего это меня снова на смерти потянуло...
- Вот с чего ты взяла, что вечер кулинарный? - я все еще продолжал изображать бревно, хотя моя защита очевидно крушилась по всем фронтам, - может, я ремеслами занимался? Проще говоря, из еды могу предложить только йогурт, бутерброд с колбасой и...
Я подошел к холодильнику и раскрыл его. На самом деле больше мне особо и предлагать было нечего. По пять сортов нарезок и колбас, до которых я был большой любитель, пару банок йогурта и целая гора разнообразной дряни, которую надо было готовить - а этого я при Николь делать не собирался. Точнее, не собирался пытаться это делать.
И только раскрыв холодильник, я сообразил, что все это разнообразие у холостяка, всю жизнь евшего в ресторанах, выглядит как минимум подозрительно. Словно у него завелась баба. Или словно он поехал крышей на тему наполнения своих закромов жратвой.
- И все, наверно. Эй, положи на место литературу, - но Николь успела перехватить книгу и я горестно вздохнул. В то, что это мое, Никки точно никогда не поверит (это к счастью), а значит, стоит ожидать потока вопросов о моей очередной бабе и о том, нафига мне дура, которая так паршиво готовит. И почему девушки такие любопытные?
Впрочем, слабая надежда на то, что Николь сейчас надоест разбираться в моих вечерних развлечениях, все же была. Достаточно было бы просто переключить ее внимание.
- Может, заказать чего-нибудь? Пиццу или суши? - я решил про книгу вопрос пропустить так же, как и вопросы о соседе.

К счастью, я оказался прав - Николь и в голову не пришло, что все это моих рук дело. Хотя, судя по результатам моих стараний, дело было все-таки задницы. Или просто руки у меня оттуда растут?
Моя книжка - хоть в одной все было описано более-менее подробно и понятно - опустилась на полку и я едва сдержал облегченный вздох. Похоже, на фоне готовки я превращаюсь в нервную барышню. Очевидно, надо с этим делом завязывать. И поскорее.
Но так же хочется самому себе доказать!..
- Сейчас закажем, только номер вспомню, - я вытащил мобильник и принялся исследовать его на предмет номеров быстрой доставки хоть чего-нибудь, - так, это вашингтонский номер... Тут у нас вообще почему-то Париж... черт, Ник, когда я последний раз в Париже-то был?
В Европу мы ездили без проблем. До тех пор, пока мы не пытались лезть в затеи стихийников, им до нас и дела не было. Да и они нередко заваливались в Америку просто так, оторваться. Но все равно я предпочитал отдыхать там же, где и работаю. И из чужих территорий предпочитал Сибирь - людей нет, психов следовательно тоже, отличное место для отдыха на природе. И к тому же - холодно.
- Автора?.. - вопрос был предсказуем, но все равно застал врасплох, - ну я же не Саймон, стараюсь перед всеми не хвастаться.
Отшутился, а про себя подумал, что хвастаться в последние годы как-то и нечем. Дела, дела, на личную жизнь времени критически не хватает. Почему я не Саймон? Впрочем, это тоже к счастью.
- Но, быть может, когда-нибудь и увидишь, - я бросил беглый взгляд в свое отражение на ручке чайника и хмыкнул, - вот, нашел. Пицца, Бостон... Тебе какую? Я буду однозначно с колбасой.
Кажется, разговор перешел в безопасное русло, и я немного расслабился. Мои странности и в этот раз должны были остаться только моими.

- Ну, все - это все, - расплывчато отмазался я. Все, кроме меня лично. Конечно, пытаться что-то скрывать от тех, кто тебя знает как облупленного около двух сотен лет - как минимум странно, однако в данном случае причина для того, чтобы отмалчиваться, все-таки была: у меня нихрена не получалось. И мое самолюбие страдало, и что вдвойне обидно - страдало из-за такой ерунды, как приготовление пирога.
Но тут я понял, что совершил ошибку. Настолько погряз мыслями в потенциальных отмазках, что потерял связь с реальностью. И вот результат: ошибся городом. Да что там городом, страной! Хорошо хоть не в тот самый Париж предложил позвонить.
- С сыром, - вздохнул я и снова полез в телефон, - в Оттаву.
Определенно, в моей жизни была если не черная, то изрядно серая полоса. Ни новых впечатлений, ни старые не вставляют, да и вообще как-то тихо стало. Вероятно, стоит куда-то перебраться и развеяться... В Бостон, например.
- Да ни черта не происходит, Никки, не паникуй, -  я наконец нашел номер и нажал кнопку дозвона, - у тебя у предков ни у кого не было склонности к паранойе?.. Здравствуйте, нам две...а лучше три пиццы на пятую авеню, сорок - шестьсот пятьдесят два, с сыром, с колбасой и с анчоусами. Спасибо... Через полчаса привезут.
Последняя фраза адресовалась уже Николь, которая все равно взирала на меня с подозрением.
- Ник, ты мне объясни, в чем дело, - я вспомнил, что лучшая защита - это нападение, и ринулся в бой, - ты меня в чем-то подозреваешь или с чего вдруг этот допрос с пристрастием?

- Ник, ты последняя, кого на этой планете я бы пытался держать за дурочку, - и это правда. Не так уж много людей (отнесем в данной ситуации к ним и оборотней) способно вызвать у меня уважение, и вряд ли кто-то сумеет угнаться в этом плане за Саймоном и Николь. Вполне возможно, все дело в том, что мы старые и проверенные друзья, у которых никогда не было секретов.
Никогда не было секретов.
И этот небольшой концерт с обидами, да еще по такому ерундовому поводу... Я вздохнул. Вот уж и правда Николь не вовремя приехала. Я бы еще тут недельку побесился в одиночестве и забил, а теперь придется рассказывать. Или все-таки промолчать?..
Я вернулся в гостиную следом за девушкой и уселся в кресло, задумчиво ее разглядывая. С аргументом "я вам все рассказываю", конечно, Никки погорячилась. Хотя бы потому, что Саймону можно ничего не рассказывать вовсе - он скотина и так всегда и все знает.
То, что я не воздействую на эмоции этих двоих, тоже не означает, что я их не сканирую. Отказаться от этого - выше моих сил, словно приходится разговаривать с закрытыми глазами. Я уловил исходящее от Николь ехидство, которое, впрочем, очень быстро сменилось обидой, разочарованием и прочим, чего видеть в своих друзьях совершенно не хочется. Особенно когда причина - твои капризы.
- Ник, иногда ты такая... девушка, - выдохнул я, закидывая ногу за ногу и качая головой, - ладно, слушай. Но будешь ржать - выставлю вон и пиццу съем сам.
Хотя она все равно будет. Я бы на ее месте точно ржал, а потом начал давать советы.
- В общем, я готовил пирог. Да, я. Лично. По той самой книге. Раз в тридцатый, наверно. Но пирог лучше не ищи - психи, сиганувшие с двадцатого этажа на асфальт, выглядят лучше.
Ну а что мне остается, только шутить. И бить самолюбие по голове, чтобы не высовывалось.