...
Покойся с миром, девочка Мишель! Покойся с миром. Да будет сладким твой вечный сон, да прибудут рядом с тобой родители и счастливое детство!
Я вернулась домой другой. Что-то во всем этом было неправильное, но я не знала что именно - не понимала, не хотела видеть, не могла разорвать связь?
Охранник нашел для меня героин, я поцеловала его за это страстно, во весь его широкий и кажущийся под действием коньяка соблазнительным рот, поцеловала так, как никого в жизни! И отпихнула - так же, как никого и никогда! Я - сама по себе, выше неба, папина умничка! Я!
Я хохочет. Я хохочу.
- Ты едешь в отпуск, Софи, прямо сегодня и сейчас. Отпуск! Отметим? Рррихааа! - звеню я бубенцами детской радости.
- Да ты пьяна! Мишель, давай я тебя уложу...
- Стоп. - голос мой теперь будто пронзает ее льдом: да, я пьяна, но я отдаю себе во всем отчет, Софи, отдаю отчет в дурачествах и в серьезности.
- Никаких но. Ты едешь в отпуск. Иначе... Иначе я выгоню тебя грубо. Ик! - жаль, что икнула, картина нарисовалась трогательная, но последний штрих ее явно портил, - Мне нужно самой, Софи. Самой суметь все. Мне одной. Пожалуйста...
Почти молюсь я, и Софи уходит с остатками осуждения, смешавшегося с одобрением, в лице.
Я плачет. Я хохочу. Софи уходит.
- ВОООН! Вон отсюда, все! И чтобы я не видела никого! - они итак не слишком-то показываются мне на глаза - вышколенные, - Вооон! Вон из этого дома! В отпуск! В бессрочный отпуск, оплачиваемый Мишель! Вооон!
Я знаю, что они уходят. Все это уже обговорено с моим охранником. С моим доктором и палачом - моим верным цепным псом. Я не отпущу его, потому что без него я не управлюсь с ними. Никогда. Ульрих был прав.
Я вызываю мальчиков и девочек, школьных приятелей и незнакомых людей, приходите все, кто для меня ничего не значит - вы любите веселиться, так кутите задаром! Мишель угощает. Покойся с миром, Мишель!
А покуда они едут, я поднимаюсь наверх, в огромный пустой танцевальный зал. И в ушах уже стоит "Реквием по мечте", он там с той самой точки, с того места окончания и начала отсчета - он во мне, чтобы выгнать его из себя, я поселяю его наружу. Реквием должен звучать снаружи - теперь он звонко кричит из динамиков. Реквием сотрясает воздух, реквием разрывает меня. Медицинское образование - прекрасная возможность вколоть укол себе самой. Героин проникает в вену, пш! - течет по мне, пульсируя, радуясь, успокаивая, принося сладость, страсть, чужое желание жить и еще что-то.
Я не знаю. Я долго валяюсь на полу. Я спокойно. Я хохочу.
А потом приходит время для мальчиков и девочек. Они умнички, они принесли все с собой, они выключили "Реквием..." и включили что-то, заставляющее меня дрыгаться. Я дрыгаюсь, плету бедрами узор диких танцев диких племен, и выбираю мальчика. Я соблазняю улыбкой, я выбираю... - ложь!, я не выбираю. У меня они все уже есть. Они все уже мои! Но я хочу мальчика. Героин во мне хочет мальчика. Коньяк во мне, дикое его количество, хочет мальчика. Свинья во мне хочет мальчика.
Я вожделеет. Я обнимаю.
Обвиваю руками бедра мальчика, целую его губы, касаюсь мочки его уха, а потом утыкаюсь носом в шею - туда, где острее запах. Мне нравится запах. Мне нравится мальчик. Свинская ладонь крадется в штаны, даже не скрывая своих намерений, нагло - я знаю, что мне нужно от мальчика. Только поэтому мальчик - иначе была бы девочка.
Мы не существует. Я безумно. Я веду за собой мальчика.
Я остра с ним. НаглА и остра, я хозяйничаю выше, заставляя его делать мерзкие вещи. Мерзкие сейчас, потому что оправдательного для них "мы" не существует. Но есть героин, и мерзкое становится сладким, мерзкое насыщает, вновь опустошает и вновь требует насыщения. Я не поделена на физические единицы: руки, рот, вагина - все это сейчас одно, оно двигается, путаясь друг в друге, соперничая и поглощая мальчика и то, что вместе с ним вне: жадно поглощая мальчика, воздух, чьи-то крики и звучащий внутри "реквием"...
Что ты чувствуешь, мальчик? Нет!, мне все равно! Ты стонешь и кричишь - этого достаточно. Так должно быть - ты так должен. Ты давно мой! Я тебя выбрала?!
Реквием. Я опустошено. Я закрываю глаза.
Что-то во всем этом неправильное.
Что-то..
Что-то.
Что-то неправильное ускользало от осознания и поймало самое себя: это уже был не мой дом. Давным-давно он стал не моим, а, может, никогда моим он и не был.
...
Через два дня я уехала. Я сняла квартиру в центре Нью-Йорка, большую, залитую солнцем, раз в неделю приходит экономка, чтобы все вымыть и закупить продуктов. Я одна. я не взяла с собой ни одного любимого платья, и я все еще не перестаю удивляться тому, что соседи меня не узнают - Ловетт для них на обложке журнала, я - какая-то другая Мишель.
Покойся с миром!
А через три недели, исходив пешком все улицы вокруг, нарезавшись вдоволь колбасы всевозможными ножами, научившись есть бургеры, готовить яичницу, научившись сносно варить какие-то мороженные заготовки, изредка мыть посуду и устраивать беспорядки почище холостяка-мужлана, вспомнив, что такое водить машину самой, я приехала к Ульриху.
Нет, не совсем так. Я сошла с ума от своего собственного страха в начале третьей недели - другого страха - приступ болезни, мании, маньячества, маниакального ступора - страха, который не дает спать и есть, который заставляет бежать и выматывает уже после попытки бегства... Я сошла с ума и не сошла с ума. Я не порезала вены, не взяла в руки нож, я самостоятельно обратилась к "Зете" за вакцинацией, сходя с ума. И не сошла с ума. Не сошла с ума, впервые желая жить, страстно желая жить, желая вопреки болезни!
А потом я вернулась в дом родителей только, чтобы забрать Вечную невесту. Убийцу.
И приехала к Ульриху.
Приехала без предупреждения. Приехала извиниться.
Я плачет. Я извиняюсь.
Что-то неправильное заканчивается. А может всего лишь уступает место другому, еще более неправильному.
...
Мы летим в Вашингтон. Я все-таки настояла на билетах в первый класс - так нам не требуется разговаривать друг с другом.
Мы летим убивать поджигателя и потрошителя - зараженного обреченного. Я лечу вешать на себя второй труп.
Покойся с миром, Мишель!
Покойся с миром.
- Самолет... Пристегните ремни.
Бла-бла-бла... Где мой труп?

Отредактировано Michelle Lovett (20.02.2013 08:42)

- Мы имеет дело с маньяком, Рич. Несмотря на то, что он псих, он маньяк. Итак, одиннадцать трупов. Сексуальные действия были совершены только в отношении одной из жертв. Все остальное - изощренные убийства, скрытые под оболочкой спаленного тела. Все одиннадцать женщин ни капельки не походят одна на другую - разные черты лица, возраст, особенности тела, эти женщины ходили в разные магазины и работали на разных работах. Ничего общего, кроме того что это - 1. женщины и 2. они, на свою беду, оказались в юго-западном парке на момент убийства - его охотничий ареал. Он убивает долго: изощренно режет, устраивает пытки, убивает несколько дней. Почему? Почему так долго и мучительно, когда мог бы истязать и спалить на месте? Колоссальная работа, мастер в своем роде! Кроме того, оставляет трупы на виду, выставляет напоказ, бахвалится и кривляется. Почему? Он не боится наказания - ему кажется это невозможным, он чувствует безграничность своей силы. Опять-таки, почему?
Так я подвожу итог своим размышлениям, явив Декеру собственную способность к систематизации и выявлению главного.
- Мы должны быть на его территории, в южном парке, Рик. И еще... Мы поймаем его только на крючок. Он хочет жертву! Мы дадим ему меня. Тогда и только тогда, Рич... Он знает о своей силе и уйдет, а где потом начнут объявляться трупы - известно одному Богу. Мы должны использовать то, что я - женщина, и цикличность. Смотри, я нарисовала в самолете график - он убивает день или два - в зависимости от выносливости к истязаниям жертвы, оставляет на видном месте труп, потом ждет сутки - видимо упивается собственным могуществом - и снова находит жертву. Сегодня. Сегодня он будет искать ее, и если ею окажусь не я, мы будем ждать в парке еще несколько дней, до очередного цикла. Нужно затесаться рядом. Почувствовать его и быть рядом. Но только мне. Мне, а не тебе, потому что затея подкараулить его у полицейских проваливается раз от раза - он ускользает от них с очередной жертвой словно призрак. Повесим на меня маячок, узнаем, где он убивает - найдем логово, и тогда...
Я вижу как кривится рот Ричи, вижу, как собираются морщинки у глаз, будто бы он смеется, а на самом деле вовсе нет - он кривится, и он против.
- Только тогда, Рик. Только и только тогда. Иначе он уйдет, как 8 раз "до" уходил испод носа полиции - вот он есть, пш! - и его нет. Как призрак! Он мастер, Рик. Он умеет не только жечь. Я тут подумала, почему... Почему он всегда ускользает. Пропадает даже с объективов видеокамер... Когда ты глядишь в огонь, воздух вокруг рябит, изображение того, что спрятано за ним неясно - так? Мираж видения, легко объяснимый физикой. Он умеет создавать миражи из своего пламени! Властелин огня. И он уйдет. Способ один - дать ему жертву, которая не мираж, за которой можно проследить.
Я знаю, что я права. И Ульрих знает.

Отредактировано Michelle Lovett (23.02.2013 12:48)